В такие дни - Страница 8

К оглавлению

К. Бальмонт

Ты нашел свой путь к лазури,

Небом радостно вздохнул,—

Ведал громы, видел бури,

В вихрях взвеянных тонул;

Славой солнца опьянялся,

Лунной магией дышал,

Всех пленял и всем пленялся,

С мировой мечтой дрожал;

И дождем с высот небесных,

Алым облаком горев,

В строфах жгучих и чудесных

Ты спадал на новый сев!

Влагу огненную жадно

Пили тысячи семян,

Чтоб весной в парче нарядной

Ликовала даль полян.

Пусть погасло пламя в небе,—

Под землей огонь твой жив:

Светел Рок, завиден Жребий

Тех, кто умер, жизнь разлив!

Беглый блеск прощальных вспышек

Тайно манит, как магнит:

То — твоих лучей излишек

В глубине зарниц горит!

22— 23 февраля 1919

ПАМЯТИ ОДНОЙ

Помню, помню: вечер нежный;

За окном простор безмолвный;

Белой яблони цветы;

Взор твой, милый, неизбежный,

Миги катятся, как волны,

В целом мире— я и ты.

Помню, помню! это было,—

Словно в пропасти глубокой,

Да, пятнадцать лет назад!

Время птицей легкокрылой

Унесло меня далеко—

В новый рай и в новый ад.

Розы, лавры, олеандры,

Лица с черными глазами,

Плеск побед, падений стыд…

Как в видении Кассандры,

Тень Стигийская меж нами,

Окровавлена, стоит.

Нет к прошедшему возврата,

Все в пространстве по орбитам

Мы должны вперед скользить.

Стать чужими — вот расплата

За блаженство: в теле слитом

Сердце с сердцем съединить!

28 мая. 1930

ПАМЯТИ ДРУГОЙ

Ты здесь, на ложе ласк неверных,

Обманывающих приближений,

В правдиво-лицемерный миг,

Во мгле, как в пропастях безмерных,

Астральной властью отражений,

Твой облик надо мной возник.

И ты, от близостей отъята,

Уже не здесь впиваешь светы,

Где я еще влачусь за тьмой,

Но помнишь, странные когда-то,

Нас обручившие обеты

И горько слышишь ропот мой.

Твое обиженное тело

Землей и травами прикрыто,

Но здесь, со мной, твоя любовь;

Смотри ж из темного предела

На все, что в смерти не забыто,

Что, жив, я изживаю вновь.

В блаженной неге униженья

Я оцет пью из груди милой,

Отвесть клинок стыда без сил,—

Прими мой бред — как искупленье:

Им ныне над твоей могилой

Венок из строф я возложил.

1920

МАДРИГАЛ

Имя твое — из золота,

Маленький, сверкающий слиток,

Под ударом кирки и молота

В ледяном Клондайке открытый.

Имя твое под любовными

Ласками солнца светится,

Но лучи его робки, словно им

Опасно соперничество месяца.

Но я знаю, верю, и ночью оно,

Под лунным поцелуем бесплодным,

Необледнено, неопорочено,—

Пламя во тьме холодной.

Пусть ветер взлетает с полюса,

Пусть пустыня снежная стелется,

Иль иглами жгучими колется,

Смеясь над прохожим, метелица,—

В стране молчанья и холопа,

Над белым, над мертвым простором,

Имя твое из золота,

Милое имя— Дора!

16 февраля 1921

К АДАЛИС

Твой детски женственный анализ

Любви, «пронзившей метко» грудь,

Мечте стиха дает, Адалис,

Забытым ветром вновь вздохнуть.

День обмирал, сжигая сосны;

Кричали чайки вдоль воды;

Над лодкой реял сумрак росный;

Двоих, нас метил свет звезды.

Она сгибалась; вечер бросил

Ей детскость на наклоны плеч;

Следил я дрожь их, волю весел

Не смея в мертвой влаге влечь.

Я знал, чей образ ночью этой

Ей бросил «розу на кровать»…

Той тенью, летним днем прогретой,

Как давним сном, дышу опять —

В твоих глазах, неверно-серых,

В изгибе вскрытых узких губ,

В твоих стихах, в твоих размерах,

Чей ритм, — с уступа на уступ.

21 июля 1920

К А —

Шаги судьбы по камням мира, свисты

Стрел Эроса, соль моря — любишь ты.

Я — этой ночью звезд расцвет лучистый,

Тишь этих узких улиц, этот мглистый

Бред темноты.

Ты в каждом знаке — ищешь символ сути,

Ведешь мечту сквозь тени к вечным снам.—

Мне все сказалось, в играх лунной ртути;

За смысл миров, — того, что есть в минуте,

Я не отдам.

В отвесах стен ты знаешь облик Рима,

В полетах ветра дум нездешних струй.—

Я жадно в стих ловлю лишь то, что зримо:

Миг, сладкий миг, как сон бегущий мимо,—

Твой поцелуй.

1920

ПОСВЯЩЕНИЕ

Ты, предстоящая, с кем выбор мой!

Стань смело здесь, где робок посвященный,

По власти, мне таинственно врученной,

Твое чело вяжу двойной тесьмой;

В кольцо с змеями, знак инвеституры,

Твой тонкий палец заключаю; меч

Тебе влагаю в руку; нежность плеч

Скрываю в плащ, что соткали лемуры.

Пред алтарем склонись, облачена:

Те две тесьмы — сиянье диадемы;

Ей тайно венчаны, поэты, все мы,

Вскрывает путь в огонь веков она.

Те змеи, — символ мудрости предельной,

Они все миги жгуче в нас язвят,

Но их губительно-целящий яд

Из смерти душу возвращает цельной.

Тот меч — как знаменье, что жизнь тебе

Прорежет сердца остро в глубоко,

Что станешь ты победно одинока,

Но не уступишь ни на шаг судьбе.

Тот плащ, тебе сокрывший зыбко плечи,

Сны отрешает от страстей людских;

Отныне ты — лишь призрак для других,

И для тебя — лишь призрак дни и встречи.

Ты в оный мир вознесена, где нет